«Следствие , суд и казнь над декабристами» - Реферат

Общественное движение, представленное первыми русскими револю-ционерами, пресеклось разгромом восстания, арестом участников, тюрьмой. Оно кончилось тюремными воротами Петропавловской крепости, и лязг закрывающихся за декабристами сотен тюремных дверей обрывает тот особый и своеобразный этап русского революционного движения, который отмечен их именем. Казалось бы, остается лишь кратко сказать об их страданиях на сибирской каторге, о тяжелой жизни ссыльно-поселенцев, о том культурном вкладе, который сделан ими в развитие Сибири, напомнить о судьбе сосланных на Кавказ и закончить работу признанием общего значения их дела. Но, вдумываясь в последующую жизнь декабристов, приходишь к выводу, что подобный подход грешил бы узостью и неполнотой. Он искусственно изолирует декабристов от последующего движения исторической жизни, в которой они, несмотря на тюремные затворы, принимают своеобразное участие. Николай I и Бенкендорф думали, что, повесив пятерых и захлопнув двери тюремных казематов за остальными сотнями декабристов, они начисто вырвут их из общей жизни. Царю и его палачам в значительной мере удалось задуманное, но все-таки не до конца.

К декабристам тянется мысль последующих поколений русского осво-бодительного движения, их не забывают, судят об их опыте, обсуждают их цели и способы борьбы. Мысль о заточении «друзей, братьев, товарищей» наполняет сердца гневом и жаждой, действии. В этом смысле они живы в последующем движении. Но дело не только в этом, — «из глубины сибирских руд» они сумели в какой-то мере участвовать в движении, их голос слышится то тут, то там в идейной жизни последующего времени. Иногда он доходит до слуха тех, кто пришел им на смену, и явно участвует в общей борьбе, иногда глохнет в «каторжных норах», услышанный лишь узким кругом заключенных. Но и в этом последнем случае он принадлежит эпохе, входит в общую картину идейной жизни последующих десятилетий. Если агитационные письма М.С. Лунина к сестре и его работы о тайном обществе прорвали тюремный кордон и ценой жизни декабриста дошли до молодой России, то песни Михаила Бестужева о восстании Черниговского полка или рассуждения Петра Борисова о возникновении планет остались в более узком кругу. Но и песня Бестужева и материалистический трактат Борисова тем не менее принадлежат той эпохе, когда возникли, т.е. трудным 40-м годам. Тесно связанные со своим — «декабристским» — периодом, они тем не менее вышли за его пределы и являются своеобразным штрихом по-следующей русской жизни. Декабристы явились вкладчиками в русское общественное движение и русскую культурную жизнь и в последекабристское время.