«Роль и статус русского языка в Республики Таджикистан» - Дипломная работа

Актуальность исследования. Современный Таджикистан – это мультилингвальное сообщество, где доминирующим является таджикский язык прежде всего в его стандартной форме, но также и в региональных вариантаx. В рaйонах горного Бадaхшана широкое распространение имеют памирские языки, признfнные с 1989 года Законом о языках (Закон 1989) самостоятельными языками Таджикистана. Крупными национальными меньшинствfми являются узбеки, киргизы, туркмены, использующие свои языки.

Русский язык является средством межнационального общения, а также делового сотрудничествa Таджикистана с Российской Федерацией, со странами ближнего и дальнего зaрубежья. Альтернатива русскому языку в этом плане в данный момент отсутствует. Однако, в качестве возможных конкурентов русскому языку в Республике Таджикистан выступают, в первую очередь, два языка: английский и китайский. Английский язык можно рассматривать как глобальный язык современности. Это язык политики, дипломатии, экономики и бизнеса, но также и глобального варианта культуры. Китайский язык стремительно завоевывает место в государствах Средне Азии, но его позиции наиболее сильны в разных секторах экономики, причем часто это мелкий и средний бизнес, затрагивающий широкие массы населения. Если хорошее знание английского языка остается уделом относительно небольшого круга образованной элиты, то хотя бы минимальное знание русского и/или китайского языков является насущной потребностью большинства населения.

Таким образом, при высокой востребованности этих трех языков их функциональная нагрузка, экономическая значимость и символическая ценность существенно различны. Все три языка важны с инструментальной точки зрения. Однако, если в различных сферах бизнеса китайский и английский языки могут составить конкуренцию русскому, то в сфере образования, особенно высшего, это может быть и возможно, но только в дальней перспективе. Еще больше различий в символическом измерении этих языков. Русский язык, как наследие общего советского прошлого, для многих остается проводником близкой культуры. В этом смысле можно поставить вопрос о месте русского языка в языковой и культурной идентичности граждан Таджикистана. То есть речь идет о различных устойчивых конфигурациях бикультурализма и билингвизма. Ни английский, ни китайский языки не имели ни достаточного количества времени, ни возможностей для таких создания конфигураций. В этом принципиальное отличие современного положения русского языка.

Проекты замены русского языка как языка посредника в государствах Средней Азии и Закавказья на английский или другой региональный язык в настоящий момент не привели к успеху, а, следовательно, знание русского языка остается необходимо как для личного роста и продвижения, так и для обеспечения коммуникации в этих макрорегионах. Важность сохранения русского языка в среднеазиатском регионе обозначена как приоритеты и для Российской Федерации, и для Республики Таджикистан.

Проблемa рaзвития таджикского языка как государственного и русского как языка межнационального общения представляет собой одно из ключевых направлений политики правительства Республики Таджикистан, что отражено в Конституции данного государства, а также в законе о государственном языке. Языковая политика Таджикистана реализуется в определенных мероприятиях, которые имеют важное социальное значение, а также в системе образования, о чем свидетельствует принятый в 2004 году закон «Об образовании». В нем отмечается необходимость непрерывного обучения русскому языку в системе образования республики Таджикистан, начиная с дошкольных учреждений и заканчивая высшими учебными заведениями.

При этом, в Таджикистане естественная русскоязычная среда незначительна. Если в Душанбе русскую речь еще можно услышать на улицах, то за пределами столицы она практически отсутствует, что существенным образом отличает ситуацию в этой Республике от языковых ситуаций в ряде других стран постсоветского пространства. Следствием такой социолингвистической ситуация является важность преподавания русского языка на всех уровнях образования, для поддержания уровня его владения. В этой связи необходимо изучить как реальное положение русского языка с точки зрения его функциональной нагруженности, так и исследование языкового воображаемого, а именно социальных представлений, установок и потребностей в русском языке в разных сегментах таджикского сообщества. Необходимо также исследование структуры внутренней и внешней мотивации к овладению русским языком. Вместе с тем, понять социолингвистический статус русского языка невозможно без анализа и сравнения динамики функций английского и китайского языков, в том числе и в сфере образования.

Если произнести о состоянии обучения русскому языку и его положение в школах Таджикистана, то как учебный предмет, русский язык не следует считать иностранным языком, потому что иностранные языки изучаются по выбору учеников, в то время как изучение русского языка обязательно в каждой школе независимо от основного языка обучения. Стоит также отметить, что обучение на уровне среднего образования в Таджикистане осуществляется на пяти языках, таких как таджикский, русский, узбекский, туркменский и киргизский.

В рамках данной диссертации мы предлагаем рассмотреть функциональную динамику русского языка в Таджикистане с учетом динамики английского и китайского языков в трех деталях: реальные сферы функционирования, символические измерение, в том числе язык как фактор языковой и культурной идентичности, и коммодификация языков, то есть потенциал языка как товара на рынке производства и услуг.

Объект исследования: функциональная динамика русского языка в Республике Таджикистан.

Предмет исследования: специфика структуры инструментальных и символических функций русского языка в Республике Таджикистан.

Материалом исследования послужили тексты законов, административные и иные типы документации, в том числе результаты переписей и социальных опросов, фотоматериал по языковому ландшафту города Вахдат, собранный автором, результаты проведенных интервью и анкетирования.

Цель исследования: исследовать векторы социолингвистической динамики ситуации русского языка в Таджикистане и выявить место русского языка в коммуникативном пространстве Республики и в структуре национальной культурной и языковой идентичности.

Поставленная цель обусловила необходимость выполнения таких задач исследования:

1. Разработать теоретический и методологический инструментарий исследования;

2. Представить социолингвистический профиль Республики Таджикистан;

2. Охарактеризовать языковую политику и планирование в Республике Таджикистан;

3. Описать языковую ситуацию русского языка в Таджикистане в конце 80-х начале 90-х годов ХХ века с точки зрения его демографического, экономического, коммуникативного, культурного потенциала и в терминах коммодификации.

5. Выявить специфику инструментальных и символических функций английского и китайского языков как наиболее вероятных конкурентов русского языка в социолингвистическом пространстве Таджикистана.

6. Выявить специфику коммодификации данных языков.

4. Сравнить социолингвистическую динамику и место русского, английского и китайского языков в Республике Таджикистан.

7. Определить перспективы функциональной динамики и статуса русского языка в Республике Таджикистан.

Методы исследования: теоретические (изучение специализированной научной литературы, обзор источников, осуществление анализа и обобщение полученной информации), эмпирические (включенной наблюдение, анкетирование, интервью, методы исследования языковых ландшафтов (семплирование и систематический сбор визуального материала), математические (подсчет полученных в ходе исследования показателей, формирование сопоставительной статистики).

Научная новизна исследования обусловлена тем, что в современной лингвистике отсутствуют работы, в которых системно и последовательно исследуются место русского языка в сопоставлении с английским и китайским языками как в инструментальных функциях, так и в символических функциях в социетальном пространстве Республики и на уровне структуры культурной и языковой идентичности индивидов.

Теоретическая значимость исследования заключается в исследовании типов соотношения языка и культуры и роли последней в процессах социолингвистической динамики и влиянии на коммуникативный и символический потенциал языка в постсоветском Таджикистане через призму процессов коммодификации языков экзогенных языков Таджикистана.

Практическая значимость исследования обусловлена выполнимостью использования его материалов в дальнейших работах, посвященных заявленной проблематике. Он может стать основой для написания научных статей, курсовых и дипломных работ, диссертаций, темой которых будут особенности и обоснованности выбора коммуникативных слов и при анализе русского языка в Таджикистане. Структура работы обусловлена ее целями и задачами. Исследование состоит из введения, трех глав, каждая из которых состоит из параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Гипотеза исследования: несмотря на конкуренцию с английским и китайским языками русский язык сохраняет устойчивое положение в Республике, поскольку востребованным оказывается не только его инструментальное измерение, поддерживаемое рядом экстралингвистических факторов, но и символические функции, в частности функции передачи культуры и формирования особых типов транскультурной и языковой идентичности.

Положения, выносимые на защиту:

1. Русский язык остается наиболее удобным и требующим средством межнационального общения в силу как его высокого социолингвистического запаса, так и особого места в структурах культурной и языковой идентичности жителей Таджикистана.

2. Английский язык создает конкуренцию русскому языку в инструментальном и символическом коммуникативном пространстве Республики Таджикистан. Однако инструментальной функции он используется небольшим числом образованных городских жителей, связанных с международными корпорациями или иными формами международной деятельности. В области формирования новых переходных культурных идентичностей английский язык является проводником глобализированных форм культуры, которые оказывают влияние на жителей Республики, но остаются мало интегрированными в структуры языковой и культурной идентичности.

2. Китайский язык создает конкуренцию русскому языку в пространстве коммуникации в сфере экономки и бизнеса, но пока не оказывает серьезного воздействия в области формирования бикультурных форм личности и связанных с ними форм билингвизма.

ГЛАВА I. ФУНКЦИИ И СТАТУС ЯЗЫКА: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АППАРАТ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1 Языковая идеология

На Западе изучение языковых мировоззрение представляет собой уже отдельную, теоретически и методологически разработанную область исследований.

Некоторые считают, что языковая идеология стала в последние время центральным понятием в (западной) социолингвистике [McKenzie, 2010: В российской социолингвистике языковые установки начинают исследоваться примерно с конца ХХ в. , а языковые идеологии — уже после 2010-х годов [см. , напр. , Загрязкина, 2017; Баранова, Федорова, 2018; Куцаева, 2020; Москвичева, Гасанов, 2021; Гришечко, 2017; Хилханова, 2020; Khilkhanova, 2021]. Однако остается заметным различие и в количестве публикаций, и в научных интерпретациях, что отсылает нас к определенной автономности научных «миров-(условно говоря, западного и российского). Помимо этого, как метко было подмечено А. Рубцовым, понятие идеологии является enfant terrible в российской науке и вызывает отторжение [Рубцов, 2016].

Вопрос о языковых идеологиях (далее — ЯИ), если рассматривать его во всей полноте, крайне сложен. Сошлемся, например, только на географическую привязку и национальные традиции исследования ЯИ и категории субъектности в целом. Большинство известных авторов в этой сфере начиная с М. Сильверстайна (которого многие называют основоположником изучения ЯИ) представляют североамериканскую традицию лингвоантропологических исследований [см. об этом, например: Kroskrity, 2010: Именно на работы таких авторов, как J. Blommaert, M. Silverstein, J. Irvine, S. Gal, P. Kroskrity, K. Woolard и некоторых других ссылаются, как правило, и российские исследователи ЯИ. При этом существует и мощная европейская традиция, для которой идеологическая природа языка была очевидна еще до второй мировой войны.

Например, концепция идеологии и субъекта, предложенная во Франции в 1970-х годах неомарксистом Луи Альтюссером, является развитием идей Э. Бенвениста, В. Волошинова, М. Пэшe о роли субъекта в языке, гетерогенности, полифонии и диалогизме дискурса. Идеология, по Альтюссеру — это «представление-о воображаемых отношениях индивидуумов с реальными условиями их существования, она существует только в субъекте и для субъекта, но при этом обладает материальным существованием. Под материальным существованием Альтюссер понимает всю ритуализованную деятельность людей: мессу в небольшой церкви, погребение, день занятий в школе и т. Другими словами, идеология всегда существует в практиках ИАГ — идеологических аппаратов государства (религиозном ИАГ, школьном ИАГ и др. ) [Альтюссер, 1970].

Идеи Альтюссера прослеживаются и разрабатываются еще глубже в работах его учеников: в концепции габитуса и символических систем П. Бурдье, в институциональных дискурсах М. Хотя вся современная философия делает акцент на проблеме языка [Рубцов, 2016: 14], язык занимает разное место в теоретических построениях мыслителей, исследовавших тему идеологий. Поэтому, оставив за рамками данной статьи идеологии вообще, сосредоточимся на интерпретациях языковых идеологий.

Исторически более ранним и простым является понимание идеологии вообще и ЯИ, в частности, как и орудия, и объекта идеологической борьбы, а языка — соответственно, как инструмента пропаганды и манипулирования общественным мнением.

Этой интерпретации отдали дань многие советские ученые [см. , например: Бахнян, 1983]. Сейчас под языковой идеологией, как правило, имеются в виду морально и политически нагруженные представления о природе, структуре и использовании языков в социальном мире [Irvine, 1989]. Идеология находится в диалектической связи с социальными, дискурсивными и лингвистическими практиками и, следовательно, оказывает на них существенное влияние [Woolard, 1992: Их «молчаливый», само собой разумеющийся характер способствует «натурализации-здравого смысла, что в конечном счете укрепляет языковое и социальное неравенство [McCarty, 2011:

В этом смысле термин (языковая) идеология используется целым рядом ученых и научных школ, преимущественно придерживающихся леводемократических взглядов. Если исходить из традиции М. Фуко, то изучение ЯИ связано с изучением институциональных значений и оценок, которые систематически выражаются в соответствующих дискурсах [Foucault, 1988]. В традиции П. Бурдье ЯИ представляют собой символическую продукцию как инструмент господства [Бурдье, 2007].

Вскрытие идеологизированных и зачастую неявно выраженных структур власти, политического контроля и доминирования, стратегий включения и исключения, выраженных в языке и используемых в дискриминационных целях, становится целью широкого направления дискурсного анализа — критического анализа дискурса (КАД). КАД рассматривает дискурс как форму социальной практики [Fairclough, Wodak, 1997] и исходит из того, что дискурсы формируют социальную практику и в то же время формируются ею [Wodak et al. , 1999]. Такой подход обуславливает интерес ученых, практикующих КАД, к дискурсам определенного рода — коммуникации в СМИ, политике и других политически ангажированных институциональных областях. Тем самым КАД представляет собой аналитическое вмешательство в социальную и политическую практику. В отличие от других типов анализа дискурса, КАД не претендует на объективность, не занимает позицию социально нейтрального анализа, так как подобная мнимая политическая индифферентность, по мнению его представителей, в конечном счете способствует поддержанию несправедливого status quo.

Сложность изучения идеологий обусловлена их когнитивной природой. Они, с одной стороны, представлены у людей «в голове-(в структуре памяти), но с другой стороны, они социальны, т. представляют собой систему социальных когнитивных структур, общую для членов некоторой группы и состоящую из набора релевантных установок, которые на высших уровнях организованы в соответствии с избранными групповыми нормами, ценностями и интересами [ван Дейк, 1989:

Однако здесь следует хорошо осознавать, что термин идеология имеет как широкое, так и более узкое значение. Процитированное выше утверждение Дайерс и Абонгдиа относится к более узкому пониманию идеологии, когда источником ее видятся правящие группы, навязывающие ее подчиненным группам. В более широком понимании идеологии акцент не делается на политических коннотациях. Идеология понимается как всеобъемлющий конструкт, вне которого никто не может находиться [см. Silverstein, 1979].

Соответственно, идеологии присущи любой социальной группе (например, языковая идеология профессионального сообщества преподавателей французского языка [Загрязкина, 2016]); более того, некая группа или движение может считаться существующей только тогда, когда она в состоянии сформировать собственную идеологию.

Степень сформированности идеологии можно опознать как по языковому маркеру «внешнего-признания — суффиксуизм (феминизм, расизм и т. ), так и по идущим «изнутри-попыткам создания собственного «языка». Создание квази-языка (дискурса) под силу только наиболее институциализированным и огосударствленным идеологиям (социализм, нацизм и т. ), а социальные группы и движения могут инициировать менее масштабные изменения в языковой структуре и использовании языка. Так, идеологии феминизма мы обязаны появлением феминитивов и целым рядом инициатив, направленных против сексизма в языке (отказ от употребления местоимения he в собирательной функции и т.

Таким образом, суть идеологии в том, чтобы повлиять на социальную действительность в целях либо изменения, либо сохранения status quo, они неизбежно воплощаются в социальных практиках (о чем говорил еще Л. Альтюссер), включая языковые практики [Раевская, 2019; Dyers, Abongdia, 2014].

ГЛАВА II. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА В РЕСПУБЛИКЕ ТАДЖИКИСТАН

2.1 Языковая ситуация в Республике Таджикистан

Система общего образования любого государства является открытой. На ее состояние оказывает влияние множество факторов, поэтому полноценный анализ правового и фактического состояния русского языка должен включать в свою орбиту те сферы общественный жизни, которые напрямую связаны с ее функционированием и развитием. Языковая ситуация в Республике Таджикистан характеризуется как многоязычная, что обусловлено «коренными изменениями в экономике, политике, культуре и образовании» . Ситуация многоязычия является для современного Таджикистана типичной, поскольку «Центральная Азия исторически была многоязычным регионом, где в разное время доминировали разные этнические группы и разные языки. Республика Таджикистан, наименьшая по размеру из бывших советских центральноазиатских государств, на протяжении последних 10 лет формирует собственную языковую политику» . После распада СССР в республиках Центральной Азии русский язык утратил статус государственного языка и языка межнационального общения, а в настоящее время в некоторых республиках постсоветского пространства либо вообще не имеет определенного статуса, либо признан языком «неграждан-(см. 1) .

Таблица 1 Официальный статус русского языка в странах Центральной Азии

Таким образом, несмотря на разный статус русского языка в странах постсоветского пространства, его актуальность по-прежнему сохраняется, поскольку русский язык является «не просто лингвистическим средством осуществления коммуникации, это, прежде всего, культурный код для восприятия носителями языка и жителями территорий с доминирующими позициями русского языка, в котором отражены история, прошлое, настоящее, будущее России. На восприятии русского языка сказываются как актуальные тенденции в языковой ситуации и политике российского государства, образе России в глазах мирового сообщества, так и его роль в жизни и судьбе конкретного человека» .

Определение роли и статуса русского языка занимает важное место в современной языковой политике Таджикистана. Современная языковая политика ориентирована на продвижение Республики Таджикистан в мировом экономическом, политическом и культурном пространстве и характеризуется тенденцией к формированию трехъязычия: использование таджикского, русского и английского языков с учетом их функциональной дифференциации.

Титульный язык нации – таджикский язык является родным для большей части населения, определяется Конституцией Республики Таджикистан как государственный, а также является средством межнационального общения среди отдельных этнических групп. Статус государственного языка предполагает обслуживание всех сфер официального взаимодействия, науки, образования, средств массовой коммуникации и др. Согласно Закону «О государственном языке Республики Таджикистан», исключительное право предоставлено таджикскому языку в сфере делопроизводства (ст.

Английский язык, как и в большинстве других государств, имеет высокую значимость как язык международного общения, в связи с чем включен в систему общего образования как иностранный язык наряду с другими иностранными языками (арабский, французский и др.

Русский язык выступает в качестве родного языка (русских, татар и др. ) и в соответствии со ст. 2 Конституции Республики Таджикистан наделен функцией языка межнационального общения.

По данным переписи населения СССР 1989 года, 80 % жителей Советского Союза говорили по-русски . В советский период русский язык был широко распространен среди населения Таджикистана и имел высокую значимость и престижность, поскольку владение им давало возможность получить качественное образование и перспективы в карьерном росте. Кроме того, русский язык выступал посредником Таджикистана в мировом культурном сообществе (мировая художественная литература, культурные события, наука интегрировались в таджикскую культуру на русском языке).

В 1990-е годы из республики выехало более 70 % русского населения, таким образом резко сократилось количество носителей русского языка, но сам язык остался значимым в демографическом и коммуникативном отношении .

После принятия закона «О государственном языке Республики Таджикистан-в 2009 году таджикский язык становится единственным языком документооборота в государственных органах, судах и других сферах государственного управления. Русский язык официально приобретает статус языка межнационального общения и функционирует как родной в основном для русского населения и как язык межнационального общения в бытовой, культурной, образовательной, медийной сферах для представителей всех национальностей, проживающих в Таджикистане. «Это происходит главным образом из-за исторического наследия русского языка как основного в политической, культурной и научной областях, а также из-за дополнительных образовательных и рабочих возможностей, которые дает знание русского языка» .

Численность населения к настоящему времени изменилась в сторону увеличения доли таджикского населения, теперь она составляет 84,3 %, доля русских уменьшилась до 0,5 %. При этом русский язык является первым и родным для относительно небольшой группы таджикистанцев (около 3 %), но он по-прежнему широко распространен как второй язык среди насе- ления всех национальностей республики: таджики – 84,3 %, узбеки – 13,9 %, русские – 0,5 %, киргизы – 0,8 %, прочие – 0,5 %.

В декабре 2020 года Государственный институт русского языка им. Пушкина представил исследование «Индекс положения русского языка в мире», в котором, в частности, был представлен индекс устойчивости русского языка в странах постсоветского пространства (УС-Индекс). Индекс устойчивости – интегральный показатель, основанный на анализе данных сферы государственных и общественных коммуникаций, науки и образования, отражающих распространенность русского языка в стране .

Анализ распространенности русского языка в Республике Таджикистан проведен по трем параметрам: русский язык в государственно-общественной сфере, русский язык в сфере образования и русский язык в научной коммуникации в сравнении с другими центральноазиатскими республиками.

ГЛАВА III. ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА В ТАДЖИКИСТАНЕ

3.1. Сравнительный анализ изучения русского языка в регионах Таджикистана

На конец 2022 г. в Таджикистане насчитывалось 39 школ с обучением на русском языке, в которых училось около 27 тыс. школьников, более 160 смешанных таджикско-русских школ, в которых обучались около 70 тыс. Русский язык изучают и во всех остальных 4000 школ РТ.

В 2022 году в Таджикистане открыли 5 российских школ: в Душанбе, Кулябе, Худжанде, Бохтаре и Турсунзаде. Каждая школа вмещает 1200 учеников, но только в Душанбе заявки на вступление подали более 3500 человек. Строительство школ обошлось в $150 млн, а на дальнейшую поддержку проекта позже был выделен еще $91 млн.

На новый 2023/2024 год школы ведут набор только в 1 классы. Каждая школа может вместить по 120 первоклассников, которые будут распределены в 5 классах по 24 ученика в каждом. Однако, только в Душанбе заявки подали более 1000 человек.

Недавно появились слухи о том, что попасть в школу им. Гагарина в Душанбе можно лишь посредством взятки. Директор учреждения Владимир Гудков сразу же прокомментировал данные слухи. По его словам, родители указывали на то, что давали деньги неизвестным лицам за место в школе, но в итоге их не принимали. Он настоятельно призвал, чтобы родители не верили таким людям, ведь единственный способ стать учеником школы – пройти психолого-педагогическую диагностику: «Тесты помогают определить готовность ребенка к образованию на русском языке. Задания следующие: умение ориентироваться на листе бумаги, в пространстве, действовать по заданному правилу, проверка уровня самооценки, внимания, памяти, мышления, воображения, речи и фонематического слуха. Проверяется каждый желающий, кто наберет больше баллов – будет зачислен. Мы дорожим нашей репутацией, поэтому я призываю еще раз не пытаться решить вопрос поступления другим путем, кроме как официальным тестированием».

Также в Таджикистане с 1997 года существует школа в ведении Министерства обороны России – средняя общеобразовательная школа №6, также в Душанбе и Кулябе по российским образовательным стандартам работают две российско-таджикские школы на 800 человек каждая.

Обмен опытом

Шесть лет существует программа «Российский учитель за рубежом». Республика Таджикистан стала первым участником проекта в 2017 году. Тогда в страну приехало 29 учителей из разных регионов России и каждый год количество преподавателей увеличивалось. Годом ранее в 22 школах Таджикистана преподавали 47 учителей из России. В 2022/23 учебном году 76 российских педагогов-предметников ведут занятия в таджикских средних школах по русскому языку, математике, естественным наукам, информатике. Многие ученики, которых обучали российские учителя, стали победителями и призерами конкурсов, олимпиад. Важным является то, что большинство учителей работают именно в сельских образовательных учреждениях. Успех проекта вызван желанием и стремлением руководства Таджикистана и всего таджикского народа поддерживать и сохранять русский язык. Из-за того, что в Таджикистане большой рост молодого поколения, традиционно принято иметь много детей, им нужно получать хорошее образование, а учителей не всегда хватает, российские учителя частично закрывают эту программу.

На успешном опыте нашей страны данный проект был запущен и в других государствах. Помимо ряда стран СНГ, российские педагоги, участвующие в проекте, преподают в Монголии, Сербии, Вьетнаме, Турции.

Проект ВВП ООН и SIFI

Программа школьного питания – крупнейший проект ВПП ООН в Таджикистане, он реализуется в партнерстве с SIFI и финансируется Российской Федерацией уже 10 лет. Программа школьного питания обеспечила 562 000 школьников начальных классов в 52 районах в 2022 году 6 700 тоннами продовольствия.

Сухроб Бабаджанов, руководитель проекта по школьному питанию, представитель «Института отраслевого питания-России в Таджикистане отметил: «Сейчас реализуется стратегия устойчивого питания на 2017-2027 гг. В нее были заложены четкие направления по реформированию законодательной базы, в которую должны быть включены вопросы и направления, регулирующие школьное питание, направления по модернизации материально-технической базы школ».

Россия уже выделила $86,1 млн, в том числе $58 млн на продовольственную помощь и $28,1 млн на модернизацию инфраструктуры. В Таджикистане были отремонтированы и оснащены современным оборудованием 50 школьных столовых, 9 тепличных хозяйств, 5 межшкольных пекарен и 1 комбинат питания, который обеспечивает другие школы горячим питанием. В январе 2023 года посол России в Таджикистане Семен Григорьев принял участие в открытии Центра школьного питания в Душанбе. На создание Центра Россия выделила $200 тыс, которые были израсходованы на ремонт, оснащение современным оборудованием, оплату труда работников.

Один из подпроектов программы – обучение поваров, в марте этого года в Душанбе впервые прошел финал конкурса «Лучший школьный повар-2022». Среди 1 900 школ было отобрано 5 финалистов, которые показали свои кулинарные способности и желание сделать подрастающее поколение более здоровым. Вкусная еда, в том числе, мотивирует учеников ходить в школу, лучше учиться, узнавать что-то новое.

Проект обеспечивает питательными горячими обедами около 500 тысяч школьников с 1 по 4 классы почти в 2 тыс. школ в 52 районах страны. Цель – приучить подрастающее поколение к здоровой пище благодаря разнообразному и полезному питанию. Школьное питание имеет важное значение для социального, физического и интеллектуального развития школьников, а также положительно влияет на результаты обучения в общеобразовательных учреждениях.